— У меня несчастный характер; воспитание ли меня сделало таким, Бог ли так меня создал, не знаю; знаю только то, что если я причиною несчастия других, то и сам не менее несчастлив; разумеется, это им плохое утешение – только дело в том, что это так.
(Здесь мы видим, как герой занимает позицию жертвы и сваливает все на воспитание, Бога, обстоятельства. Дальше это будет его главным объяснением, почему что-то в его жизни не так)
В первой моей молодости, с той минуты, когда я вышел из опеки родных, я стал наслаждаться бешено всеми удовольствиями, которые можно достать за деньги, и разумеется, удовольствия эти мне опротивели.
Потом пустился я в большой свет, и скоро общество мне также надоело; влюблялся в светских красавиц и был любим, – но их любовь только раздражала мое воображение и самолюбие, а сердце осталось пусто…
(У героя нет опоры на внутреннее, он умеет жить только умом, которым руководят чувства, привлекаемые внешними объектами — развлечениями, красавицами, славой и почетом. Он не умеет соприкасаться с миром своих чувств и черпать энергию оттуда, он как наркоман бежит за удовольствиями вовне)
Я стал читать, учиться – науки также надоели; я видел, что ни слава, ни счастье от них не зависят нисколько, потому что самые счастливые люди – невежды, а слава – удача, и чтоб добиться ее, надо только быть ловким. Тогда мне стало скучно…
(Подтверждение предыдущего наблюдения — ничто внешнее никогда не удовлетворит человека, который не умеет черпать из внутреннего)
Когда я увидел Бэлу в своем доме, когда в первый раз, держа ее на коленях, целовал ее черные локоны, я, глупец, подумал, что она ангел, посланный мне сострадательной судьбою… Я опять ошибся: любовь дикарки немногим лучше любви знатной барыни; невежество и простосердечие одной так же надоедают, как и кокетство другой. Если вы хотите, я ее еще люблю, я ей благодарен за несколько минут довольно сладких, я за нее отдам жизнь, – только мне с нею скучно…
(Для такого человека всегда разворачивается один и тот же сценарий: вначале очарование (ум строит красивые фантазии) — и потом они рассыпаются и он ухается в разочарование. Это никак не связано с другим человеком, потому что так работает его личная внутренняя стратегия)
Во мне душа испорчена светом, воображение беспокойное, сердце ненасытное; мне все мало: к печали я так же легко привыкаю, как к наслаждению, и жизнь моя становится пустее день ото дня; мне осталось одно средство: путешествовать. Как только будет можно, отправлюсь – только не в Европу, избави боже! – поеду в Америку, в Аравию, в Индию, – авось где-нибудь умру на дороге! По крайней мере я уверен, что это последнее утешение не скоро истощится, с помощью бурь и дурных дорог.
(«Во мне душа испорчена светом» — снова позиция жертвы и перекидывание ответственности. «Ну такой вот я уродился, ничего не могу поделать с этим». И затем попытка убежать от этих проблем в путешествие — и как выход для человека, не готового или не умеющего взять ответственность за свою жизнь на себя, — в смерть)
